Животный дом и человеческое взаимодействие с ним
Джулиан Гермаин, Без названия, из серии «За каждую минуту злости вы теряете шестьдесят секунд счастья», 1992-2000
Концепция
В визуальном исследовании авторка ставит своей целью рассмотреть, как в фотографии XX и XXI веков отражается тема дома. Дом — культурно-идеологизированное пространство, которое привычно обозначает родное, свое и понятное, и отделяет это от чужого, внешнего, хаотичного и незнакомого, однако, опираясь на личный опыт и внешние наблюдения, авторка замечает, что это противопоставление часто становится ложным, работающим лишь идеологически. По разным причинам дом может становиться столь же незнакомым, не своим пространством как и чужой город или становится местом, отражающим конфликты связанные с «бездомьем». То, как именно мы смотрим на дом и воспринимаем его визуально, становится подтверждением того, что любое пространство и его объекты проблематично однозначно оценивать в категории свое и чужое. Течение времени неизбежно меняет облик окружающего, от человека каждый день ускользает увиденное еще вчера, не позволяя формировать постоянный образ. С опытом сосущестования с местом наслаиваются воспоминания и впечатления.
Фуми Исино, Без названия, из серии «Гребля на тетраподе», 2017
Фотографический медиум, способный фиксировать человеческий взгляд и уделять внимание событиям, до этого оставленным незамеченными, кажется наиболее целесообразным для погружения в тему дома. Наблюдая за тем, как фотографы XIX и XX века запечатлевают дома, авторка хочет попытаться приблизиться к ответу на вопросы: Почему мы называем какое-то место домом? Есть ли разница между своим домом и чужим и тем, как мы смотрим на одно и другое? Где заканчивается дом?
Джэрод Лью, Без названия, из серии «Пожалуйста, снимите свою обувь», 2016-2023
Эти проблемы окружены как личными, философскими так и политическими комментариями. Так же, для авторки становится важной проблематика взаимоотношений дома и фотографии: в визуальном исследовании отражается как эти отношения менялись в течение XIX и XX века, в чем уникальность соприкосновения темы дома и родных пространств с фотографическим медиумом. Более того, фотография тесно связана с домом, так как именно фотографии часто становятся ценной частью бытового декора. Почему людям так важно хранить дома документацию жизни?
Майкл Шмидт, Без названия, из серии «Перемирие», 1985-1987
Расщепив понятие дома на разные слои, авторка уделяет внимание рассмотрению диапазона от личных и интимных пространств до коллективных, поэтому «домом» в исследовании может становиться как фактическое жилье, так и город, страна, и даже более глобальная величина, если такая оптика актуальна для проекта. В выборе исследуемых работ, обращено внимание на близость фотографа к исследуемым объектам: так в работе представлены авторы, фотографирующие собственные дома или авторы, фотографирующие чужие дома, однако переступившие через туристическую и первичную призму смотрения.
Рубрикатор
1. Животный дом и человеческое взаимодействие с ним 2. Личный дом 2.1 Выставка «Удовольствия и ужасы домашнего уюта» 1991, MoMA 3. Эмигрантский конфликт в восприятии дома 4. Социальный пейзаж и его влияние на восприятие родных пространств
Пол Грэм, «Флаг Юнион Джек на дереве, графство Тайрон, 1985
Животный дом и человеческое взаимодействие с ним
В этом разделе визуального исследования авторка обращается к сериям, исследующим места соприкосновения человека и животных домов. Анализируя фотографии, авторка приближается к пониманию: как люди сосуществуют с другими формами жизни в одних пространства; как разделяют эти пространства на отдельные дома, или, наоборот, как дома становятся общими. Так же, в зоне внимания авторки политический вопрос о том, какое место люди оставляют животным в своих местах обитания, как много власти имеют в области животного дома, и насколько справедливо такое распределение контроля. Этот раздел намерен дать ответы на вопросы о том, что такое животный дом, как он бывает устроен и как его воспринимает человек. Обратив внимание на дом в том числе как на место, непредназначенное для человека, авторка расширяет призму смотрения на образ дома.
Анаис Лопез, «В начале ни одна птица не пела»
Анаис Лопез, Без названия, из серии «В начале ни одна птица не пела», дата неизвестна, Анаис Лопез, Без названия, из серии «В начале ни одна птица
В книге «В начале ни одна птица не пела» Анаис Лопез повествует историю о знакомстве с островом Эйбург в Амстердаме. Слепой мужчина по имени Джин стал проводником Лопес и на протяжении полутора лет знакомил Лопес с этой частью города. Джин знал почти каждую птицу на острове и рассказывал Анаис истории об этих жителях.
Анаис Лопез, Без названия, из серии «В начале ни одна птица не пела», дата неизвестна, Анаис Лопез, Без названия, из серии «В начале ни одна птица
Джин, который познает остров, прислушиваясь к его звукам, во многом взаимодействует с пространством через его громких жителей, птиц. Симбиоз исследования острова слухом и глазом определил специфику фотографий Анаис, повествующих о жизни на острове. Хотя фотографии сделаны с позиции человеческого восприятия, в них уделяется большое внимание «верхним» соседям. Фотографии Лопес с одной стороны расширяют вверх плоскость, которую мы мыслим как обжитое пространство, они побуждают больше поднимать голову и обращать внимание на то, что происходит за пределами человеческой высоты, но так же и создают новый купол, новое понятие дома, в котором у людей и птицпоявляется особенная, соседская степень близости и даже пустое небона ее фотографиях воображается как птичий дом.
«В городе слышно воробьев, голубей и скворцов. На Эйбурге — черные дрозды, большие синицы, лебеди-шипуны и чернохвостые веретенники. Но веретенника я давно не слышал. Это из-за искусственных полей — веретенник сразу понимает, что нечто подобное нереально. И на это он не пойдет», — Джин.
Эрик Джонсон, «Животные Дыры»
Эрик Джонсон, Без названия, из серии «Животные дыры», дата неизвестна, Эрик Джонсон, Без названия, из серии «Животные дыры», дата неизвестна
В серии «Животные дыры» Эрик Джонсон фотографирует животные дома: норы, гнезда холмы. Автор уделяет особенное внимание тому, как животные вынуждены адаптироваться под новые природные ландшафты, к изменению которых причастен человек и его влияние: звери изобретательно создают себе место близ резиновых труб или разбросанных кусков пластика. Кажется, что благодаря своим дырам, животные попадают в кардинально другое пространство, бесчеловеческое, недоступное человеку.
Дыры в пространстве на фотографиях Джонсона напоминают разрезанные холсты Лучо Фонтана, в которых неожиданно мы видим намек на другое, невообразимое для нас измерение. Хотя причиной такого импульса мысли становятся явления, которые легко поддаются объяснению: разрез холста или дыра в дереве — в факте их существования хранится что-то загадочное и несвойственное понятной, каталогизированной жизни, что толкает зрителя на существование на грани реального, видимого опыта и трансцендентального.
Эрик Джонсон, Без названия, из серии «Животные дыры», дата неизвестна, Лучо Фонтана, Пространственная концепция: ожидание, 1961-1964
Эрик Джонсон, Без названия, из серии «Животные дыры», дата неизвестна, Эрик Джонсон, Без названия, из серии «Животные дыры», дата неизвестна
Алессандра Сангинетти, «На шестой день»
Алессандра Сангинетти, Без названия, из серии «На шестой день», дата неизвестна, Алессандра Сангинетти, Без названия, из серии «На шестой день», дата неизвестна
Алессандра Сангинетти, Без названия, из серии «На шестой день», дата неизвестна (3)
Книга «На шестой день» Алессандры Сангинетти — чуткое наблюдение за жизнью на небольшой аргентинской ферме. Особенное внимание на фотографиях уделено животным. Авторка документирует разнообразие животного быта: мы видим интимное проявление ласки друг к другу, наблюдение за следами смерти, игры, драки, одинокое существование.
Сангинетти замечает эмоционально сложные сюжеты, и у зрителей, наблюдая за ними, выстраивается большой уровень эмпатии к животным. Кажется, что животные переживают события, соотносимые с тем, через что проходит человек. Мы никогда не поймем, что чувствует курица, когда смотрит на убитую свинью, сложно даже понять, с чем сравнимо это чувство, но сосуществование и наблюдение друг за другом создает эмоциональное родство, в котором понимание второстепенно. Иногда в серии появляется человек: он тоже бывает нежен с животными, но мы понимаем, что жизнь и смерть жителей фермы сосредоточена в его руках, он всегда выше.
Алессандра Сангинетти, Без названия, из серии «На шестой день», дата неизвестна, Алессандра Сангинетти, Без названия, из серии «На шестой день», дата неизвестна
Хотя Сангинетти мало внимания на фотографиях уделяет физическому пространству (Зритель не понимает, где начинается и заканчивается ферма, а пейзажи бывает сложно мысленно объединить в общее пространство), в серии через соседство и взаимодействие создается образ дома. В книге есть разворот, на котором совмещены индивидуальные портреты собаки и курицы, однако особенность повествования Сангинетти не позволяет мыслить героев разворота лишь как отдельных персонажей: становится важно, что они находятся в одном месте, у себя дома. Но этот дом жесток к ним: животные не выбирали его и не могут выбрать, как устроено их существование там, их дом — место эксплуатации или место смерти. Животные получают дом от человека, и в этом доме человек проявляет свою нежность, любовь, но в первую очередь утверждает свою власть и правила, выгодные ему. Даже возможность столь близко понаблюдать за животным бытом — результат эксплуатации животных человеком, его решением закрыть животных.
Алессандра Сангинетти, Без названия, из серии «На шестой день», дата неизвестна, Алессандра Сангинетти, Без названия, из серии «На шестой день», дата неизвестна
Сэйдж Сохиер, «Животные»
Сэйдж Сохиер, Мальчик в сарае с кошкой и пони, Роули, Массачусетс, 1992
Сэйдж Сохиер, Дебора в гостиной с ламой Сноуи и Винни, Фридом, Нью-Гэмпшир, 1993, Сэйдж Сохиер, Пара играет с питбулями в спальне, Брайтон, Массачусетс, 1992
Сэйдж Сохиер, Молодые люди с кроликом, Батон-Руж, Луизиана, 1983, Сэйдж Сохиер, Мать и дочь с Визласом за обеденным столом, Стерлинг, Коннектикут, 1992
Анаис Лопез, «Мигрант»
Анаис Лопез, Орчард Роуд, 2018, Анаис Лопез, Майна и город Сингапур, 2018
Анаис Лопез, Майна поет, 2018, Анаис Лопез, Моя первая встреча с Майной, 2018
«Мигрант» — мультимедийная книга, повествующая сложную историю птицы Майны. В 20 веке в результате торговли певчими птицами из Явы, Майна была перевезена в Сингапур. Вид находится под угрозой исчезновения, из-за своего токсичного звучания Майну не принимают, ненавидят и даже убивают.
Тщательное наблюдение за птицей, в котором каждый шаг имеет значение может показаться новым фотографическим методом, но такой взгляд за животным похож на взгляд охотника, который держит свою жертву под прицелом. Желание смотреть перерастает в желание знать, держать все под контролем, иметь власть. Животное не становится равноправным соседом, иерархия отношений человека и животного устаканена и редко подвергается этическому переосмыслению.
Анаис Лопез, Фрагмент из книги «Мигрант», 2018
Подход к работе с историей Майны уникален, потому что позволяет увидеть образ Майны как олицетворение процессов, через которые проходят эмигранты. Столь внимательное и разностороннее обращение к судьбе птицы, перекликающейся с человеческими судьбами приобретает сатирические черты, кажется нелепым сравнивать сложные человеческие жизни с птичьими. Однако, фотография позволяет скадрировать мир вокруги создать нарратив в котором птица — главный герой, а значит ее конфликт заслуживает все зрительское внимание.
Анаис Лопез, Мертвую Майну нашли с пулей, 2018, Анаис Лопез, Майна в человеческих руках, 2018
